Хроники Нарнии Том 2 - Страница 101

101

— Сжальтесь! — ответил ему тот же голос. — Смилуйтесь! Если вы мне не снитесь — сжальтесь! Возьмите меня к себе, кто бы вы ни были! Заберите меня отсюда, хотя бы только для того, чтобы нанести смертельный удар! Даже смерть для меня будет милосердием! Во имя всего, что для вас свято, не исчезайте! Не оставляйте меня одного в этой жуткой стране!

— Мы вас не видим, — крикнул в ответ Каспиан. — Где вы? Плывите к борту, и милости просим!

Снова вскрикнули, уже иначе — от радости, но радости, перемешанной со страхом. Затем послышались торопливые негромкие всплески. Путешественники поняли — кто-то плывет в их сторону.

— Поднимите его, — приказал Каспиан.

— Есть, ваше величество!

Несколько человек бросились налево к фальшборту, сбросили вниз веревки, а один, низко перегнувшись через перила, светил вниз факелом. И вот из мертвой черной воды показалось совершенно безумное белое лицо, белые руки впились в веревку, кто-то с усилием начал карабкаться вверх. Моряки дружно тянули веревку, и наконец незнакомец оказался на палубе.

Эдмунд никогда не представлял, что человек может иметь столь дикий и безумный вид. В других обстоятельствах он, наверно, не выглядел бы слишком старым, но теперь волосы незнакомца торчали всклокоченной грязно-белой копной, лицо было страшно изможденным и все изрезано морщинами, от одежды осталась лишь пара мокрых тряпок. Но прежде всего внимание привлекали его глаза. Они были раскрыты так широко, что, казалось, у него совсем нет век, а глядел он так, будто умирал от непереносимой пытки страхом. Как только он ступил на палубу, сразу же закричал:

— Бегите! Бегите отсюда! Прочь от этого проклятого берега! Немедленно разворачивайте корабль на обратный курс! Гребите изо всех сил, если вам дорога ваша жизнь! И рассудок! Уходите, пока не поздно!

— Успокойтесь, — сказал Рипишиппи. — И расскажите яснее, в чем состоит опасность. Ибо честь не позволяет нам бежать неведомо от чего.

Незнакомец в новом приступе ужаса уставился на Говорящую Мышь, которую заметил только теперь. Совладав с собой, он сказал:

— Тем не менее вы должны бежать отсюда без промедления. Ибо это остров, где сбываются сны. Где они становятся явью.

— Значит, это тот самый остров, который я искал всю жизнь: — радостно воскликнул один из моряков. — Может быть, когда мы там высадимся, окажется, что я женат на Нэнси.

— А я найду там своего Тома, и он будет жив и здоров, — сказал другой.

— Дурачье! — крикнул незнакомец и в бешенстве затопал ногами. — Такие вот разговоры и привели меня сюда. Лучше бы я до этого утонул или совсем не родился! Вы что же, не поняли, что я вам сказал? Это место, где сны — понимаете, сны — становятся явью. И не всякие там светлые грезы или дневные сны, а настоящие, ночные! Кошмары! Бред!

С полминуты до них доходил смысл услышанного, потом вся толпа, громко лязгая оружием, толкаясь, кинулась к главному люку и по лестнице — к скамейкам, на которых сидели гребцы. Грести принялись так, как не гребли никогда в жизни. Дриниан резко повернул штурвал, разворачивая корабль на обратный курс, а боцман начал задавать такой темп гребле, какого еще не видали ни в каких морях. Потому что каждому хватило полминуты, чтобы вспомнить некий сон, привидевшийся когда-то, из-за которого он потом долго боялся засыпать. До всех дошло, что значит высадиться в стране, где сны становятся явью!

Лишь один Рипишиппи не тронулся с места.

— Ваше величество! — сказал он. — Разве можно позволять такое непослушание? И столь откровенную трусость? Вы понимаете, что происходит? Это паника! Это самоуправство!

Но Каспиану было уже не до него.

— Гребите! — рычал он, как зверь. — Нам надо вырваться отсюда во что бы то ни стало!.. Как вы думаете, — обратился он после некоторой паузы к Дриниану, — у этой Мыши с головой все в порядке? Можете говорить мне все, что угодно, Рипишиппи, но здесь речь идет о вещах, каких не выдержит ни один человек!.. Сказано вам — гребите!

— Значит, я должен благодарить создателя за то, что я не человек, — холодно сказал Рипишиппи и отвесил церемонный поклон.

Люси наблюдала все это, стоя на мачте. Мгновенно ей вспомнилось одно из ее собственных сновидений (которое она изо всех сил старалась забыть), да так живо, будто оно ей привиделось прямо сейчас и она только-только очнулась. Так вот что, значит, там, во тьме, позади них! Ей сразу же захотелось спуститься вниз и очутиться на палубе, рядом с Эдмундом и Каспианом. Только какой теперь смысл искать у них защиты? Ведь если такие сны начнут становиться явью, то даже Эдмунд и Каспиан могут превратиться в какую-нибудь жуть, как только она приблизится к ним. Люси вцепилась в перильца смотровой площадки и старалась успокоиться. Сейчас они гребут назад, к свету, гребут изо всех сил, и через несколько секунд все будет хорошо. Ну, может быть, через несколько минут... Главное — чтобы снова все стало хорошо!

Хотя гребцы и поднимали ужасный шум, он не мог разрушить мертвой тишины, окружавшей корабль. Каждый понимал, что сейчас лучше всего не слушать, но уши, не подчиняясь разуму, ловили малейший шорох, доносившийся из темноты, оттуда. И каждый что-то слышал, что-то свое, не то, что слышали остальные.

— Вы не слышите — вон там, наверху, лязгает? Вроде огромных ножниц, и они то сходятся, то расходятся, каждый раз чуточку ниже, — спросил Юстас у Ринельфа.

— Тише! — шепотом отозвался Ринельф. — Я слышу, как они взбираются, ползут вверх по бортам...

— Оно устраивается на мачте, — прошептал Каспиан.

— Ух! — вскрикнул один из моряков. — Слышите, ударили в гонг?! Это они. Я знаю, что будет потом!

101