Хроники Нарнии Том 2 - Страница 18

— Многая лета королю! — выкрикнул он. — Я и мои сыновья готовы к сражениям. Когда мы выступим в поход?

До сих пор ни Каспиан, ни остальные не думали всерьез о войне. У них были самые расплывчатые представления о том, что они будут делать. Им мыслились случайные набеги на одинокие усадьбы тельмаринов да нападения на отряды охотников, если у тех хватит духу забраться подальше в эту южную глушь. По-настоящему их занимало лишь одно — как выжить в глухих лесах и пещерах и сохранить в этих потаенных местах то, что осталось от Старой Нарнии. Но как только Громобой заговорил о сражениях и походах, они сразу почувствовали, что дело принимает более серьезный оборот, чем они предполагали.

— Вы имеете в виду настоящую войну, чтобы изгнать Мираза из Нарнии? — спросил Каспиан.

— А что же еще? — отвечал ему кентавр. — Ибо ради какого иного дела могло ваше величество облачиться в кольчугу и опоясаться мечом?

— Осуществимое ли это дело, Громобой? — спросил Барсук.

— Время пришло, — сказал Громобой. — Я наблюдал звезды, Барсук, потому что мое дело — наблюдать, тогда как твое — помнить. Тарва и Аламбиль встретились в небесных чертогах. А это означает, что вскоре на престоле воссядет истинный Сын Адама и снова будет править всеми существами, нарекая их. Да, сроки приблизились. Поэтому наш Совет на Лужайке для Танцев должен стать военным Советом.

Он сказал эти слова таким голосом, что Каспиан и его спутники колебались не дольше мгновения. Предприятие представилось им теперь вполне осуществимым, они почувствовали твердую уверенность в том, что могут выиграть эту войну, а потому должны ее начать.

Так как было уже за полдень, они приняли приглашение кентавров отдохнуть у них и разделить с ними трапезу. Кентавры сытно накормили их овсяным печеньем, яблоками, зеленью, сыром и вином.

Следующее место, куда они отправились с визитом, было совсем рядом, если идти по прямой. Но, чтобы туда попасть, пришлось проделать долгий кружной путь, потому что они старались обходить стороной людные места. Поэтому уже завечерело, когда они выбрались наконец на ровное поле, окруженное со всех сторон густой живой изгородью и за день нагревшееся на солнце. Там Стародум отыскал отверстие небольшой норки, нагнулся над ним и что-то крикнул.

Как же был поражен Каспиан, когда оттуда выглянуло существо, которое он менее всего ожидал увидеть! Это был Предводитель Говорящих Мышей. Конечно, он значительно отличался от обыкновенных мышей своими размерами: стоя на задних лапах, он был больше фута в высоту, а уши у него были почти такие же длинные, как у кролика, только пошире. Звали его Рипишиппи, и, судя по всему, он был очень веселый и задорный. На боку он носил шпагу, конечно, совсем крохотную, но зато острую как игла, и все время, как лихой вояка, подкручивал свои длинные усики.

— Со мной здесь двенадцать отличных бойцов, — сообщил он после того, как отвесил Каспиану стремительный и очень грациозный поклон. — Кроме того, я уполномочен заявить, что мои соплеменники отдают все свои средства в полное распоряжение вашего величества!

К счастью, Каспиан смог, и довольно успешно, подавить приступ смеха. Правда, это стоило ему немалого труда. Но ничто не могло удержать его от мысли, что Рипишиппи вместе со всеми его отличными бойцами легко уместятся в бельевой корзине, которую он мог бы унести на плече...

Нам пришлось бы слишком долго пересказывать все беседы Каспиана со встреченными им в тот день странными существами: с Кротом Глубокопом, с тремя братьями Крепкокусами, которые были Барсуками и приходились Стародуму какими-то дальними родственниками, с Зайцем Камилло и ежом Хогартом.

Закончив визиты, они устроились на отдых у источника на широком ровном лугу, имевшем форму почти правильного круга и со всех сторон окруженном полосой высоких вязов. Солнце уже клонилось к закату, от деревьев протянулись чуть ли не через весь луг длинные тени, а птицы слетались к гнездам и устраивались спать. Путники поужинали тем, что нашлось у них в дорожных сумках, напились чистой ключевой воды, и Трумпкин задымил своей трубочкой (Никабрик терпеть не мог курения и курильщиков).

— Ну вот, — сказал Барсук, — если бы вдобавок нам удалось разбудить духов деревьев и источников, тогда можно было бы сказать, что за сегодняшний день мы кое-что сделали.

— Так почему бы не разбудить? — спросил Каспиан.

— Не сумеем, — ответил Стародум. — Это нам не под силу. С тех пор, как люди, явившиеся в нашу страну, начали рубить деревья и загрязнять реки, дриады и наяды погрузились в глубокий сон. И никто не знает, смогут ли они вообще проснуться. То, что их не будет с нами, — огромная утрата. Тельмарины до жути боятся леса, и стоит разгневанным деревьям чуть шевельнуться, наши враги потеряют от страха рассудок… Да, сумей мы их разбудить — тогда у врагов пятки засверкают, и ни одного из них не останется в Нарнии. Тут уж все решит скорость, с какой они смогут унести ноги...

— Ну и фантазия у этих Зверей! — насмешливо произнес Трумпкин, который слушал все это, попыхивая трубочкой. Он не верил ни в наяд, ни в дриад. — Вот только одного не пойму, дружище: почему ты ограничиваешься Деревьями и Водами? Возьмись заодно за камни и землю. Представь себе, какая бы пошла потеха, если бы камни — да что там камни, целые скалы принялись бы сами швыряться в старину Мираза!

Барсук на это ответил сердитым хрюканьем. Разговор сам собою иссяк, и наступило умиротворенное молчание. Каспиан быстро задремал и только-только уснул, как вдруг ему показалось, что он слышит какую-то отдаленную музыку — из лесной чащи позади них. Он подумал, что это сон и повернулся на другой бок. Но стоило ему коснуться ухом земли, как он то ли ощутил, то ли услышал (трудно сказать, каким образом) отдаленный бой барабанов или что-то похожее.